Мужская дружба.
Пожалуй, сегодняшнее утро — самое счастливое мое утро за последние, наверно, десять лет. Еще бы, ведь сегодня меня не разбудил невыносимый шум фена из ванной; в мою щеку не уперлась ничья отпедикюренная ступня, и даже имеющий свойство на меня разливаться кофе в постель не стал причиной этого раннего пробуждения. В квартире не пахло ни приторно-сладкими духами, ни пригоревшей яичницей, ни лаком для волос — единственным средством, помогающим Орочимару справляться с этой ужасной длиннющей челкой...
— Орочимару! — крикнул я в пустоту, надеясь не услышать в ответ этот мерзкий, замогильный голос.
— Я здесь, — вопреки моим надеждам донесся голос из кухни.
Тихо выругавшись, я по привычке поднял глаза на часы.
Стрелка часов указывала ровно на одиннадцать утра... «Черт! Офис...» — мелькнула мысль в сонной голове. — «Кто снова отключил мой будильник с рингтоном жабьего кваканья?!»
Привыкнув к мысли о том, что уже опоздал на любимую работу, я направился в ванную, тем самым ненадолго отсрочив нашу с Орочимару совместную трапезу...
— Орочимару!!! — мой неистовый крик разорвал тишину. — Почему моя зубная щетка снова в твоих волосах?!
И так начинался каждый мой новый день на протяжении этих долгих, мучительных десяти лет совместной с ним жизни. И я все чаще проклинаю тот день, когда десяток лет назад позволил ему пожить у меня первое время... недельку, пока кости после развода с Анко не срастутся. С тех пор, как Орочимару поселился в моей квартире, моя мирная и обыденная жизнь простого, среднестатистического извращенца превратилась в сущий кошмар! И дело даже не в том, что мне некуда пригласить девушку после ночи в клубе, и не в том, что его мелкая бестолковая собачонка обзавелась привычкой гадить в мои туфли, и даже ни в том, что Цунадэ все реже стала приходить в гости, хотя... может, отчасти, дело и в этом...
Зайдя в кухню, я обнаружил вполне привычную картину: Орочимару листал свой излюбленный глянцевый журнал, делая вид, что ничего не происходит. Игнорировать мое нахождение в моей же собственной квартире у него получалось даже лучше, чем портить мое существование своими бесконечными выходками.
— Сегодня твоя очередь готовить завтрак, — строго произнес я, наделяя голос мужеством.
В ответ на это Орочимару лишь громче, чем обычно, перелистнул страницу своего журнала.
Спустя примерно полчаса моих мучений у плиты шикарный завтрак был готов. Решив, что подпаленный кусок мяса прекрасно смотрится и на сковородке, я поставил ее на середину обеденного стола, готовый принимать комплименты за свои кулинарные способности. Черт возьми, я собой гордился!
— Орочимару, завтрак готов! — по-хозяйски сказал я, снимая с себя обшитый стразиками фартук, и вешая его на неумело вбитый в стенку гвоздь.
В ответ на это я услышал, как мой друг тихо выдавил из себя: «О Боже» и отложил свое чтиво на стол. На протяжении минуты его недовольная морда с неподдельным цинизмом рассматривала приготовленный мною завтрак.
— Что? — не выдержал я.
Орочимару изогнул бровь и, переведя взгляд на меня, тихо прошептал:
— Что это?..
— Завтрак... — почесав макушку, ответил я.
— Что, правда? А я думал, что это какое-то биологическое оружие... — вполне серьезным тоном промямлил он.
Что ж, это была последняя капля.
— Орочимару, чтоб тебя, вместо того, чтобы сейчас флиртовать с какой-то красоткой и пить шампанское, я тут готовлю завтрак, который, по идее, должен был готовить ты! А ты, наверняка, снова погружен в раздумья о своей очередной подружке?! А может, какой лак у нее позаимствовать в этот раз?! — я нахмурился и скрестил руки на груди. Но, кажется, Орочимару было все равно на мои обиды.
— Я тут подумал, что лучше перекушу в ресторане. Приятного аппетита, — махнул он мне рукой и вышел из кухни. Спустя секунду я услышал звук захлопывающейся двери.
— Орочимару, вернись! И это — твоя благодарность?! — закричал я, понимая, что облажался. В следующий раз буду заказывать еду из ресторана...
— Кабуто! Кабуто! — позвал я блохастое чудовище, по совместительству любимца Орочимару. — Отравись, пожалуйста... — умоляюще протянул я, вываливая мясо в собачью миску.
С чувством выполненного долга я направился к выходу.
— Твою мать!!! — второй раз за это утро мой крик разорвал тишину. Иногда меня одолевает мысль, что Орочимару специально приучил эту тявку гадить в мою обувь...
Выйдя из подъезда, я с наслаждением вздохнул полной грудью. Бабульки на лавочке, щурясь и косясь в мою сторону недобрыми взглядами, с завидным энтузиазмом зашептались, то и дело перебивая друг друга. Каждый день, ступая в свой родной двор, я узнаю все больше и больше подробностей из нашей с Орочимару совместной жизни. Казалось бы, избитая тема: два мужика живут вместе около десяти лет, но эти милые бабуленьки каждый день придумывали что-то новенькое. Хотя, после того, как нас с Орочимару окрестили «гражданскими мужьями», мне теперь уже ничего не страшно...
Подойдя к своей любимой «ласточке», я обнаружил то, что взбесило меня куда больше, чем сам факт существования Орочимару... Замочная скважина дверцы моей машины была залеплена жвачкой... любимой жвачкой Орочимару, от которой за метр несло щедрой порцией клубничного ароматизатора. Что ж... по крайней мере, эта ситуация была не так ужасна, как та, когда он, по пьяне, признался Цунадэ в моей любви...
Около часа провозившись с дверцей машины, мне, наконец, удалось отковырять уже успевшую к тому времени застыть жевательную резинку. На этой позитивной ноте я собрался сперва отправиться на встречу со своим редактором, к слову, большим поклонником серии моих бестселлеров!
Однако, простояв в дорожной пробке на пути к офису около часа, я решил, что на сегодняшний день пустой траты времени уже хватит.
Набрав Какаши и предупредив, что встреча на сегодня отменяется, я уже хотел позвонить одной из многочисленных своих юных обожательниц, но меня опередило сообщение, поступившее на мой телефон с незнакомого номера.
«Джирая, меня похитили. Убивают. Орочимару», — перечитал я раз десять это послание.
— Орочимару, я спасу тебя! — спустя минуту ступора прокричал я, надавливая на педаль газа.
Мчась быстро, а соображая медленно, я пытался взять себя в руки и начать мыслить здраво.
«Так, будь на моем месте герой моей „Приди, приди, рай", чтобы он сделал...» — пытался сосредоточиться я на мысли о спасении друга. — «Давай, давай, думай, Джирая!.. Та-а-ак, в полицию звонить нельзя, герои никогда так не поступают... Точно! Нужно идти по горячим следам!» — пришла в мою голову гениальная мысль. — «Считай, что уже спасен, друг мой!»
Пораскинув в голове все варианты, куда бы мог направиться мой друг, не позавтракав, я помчался прямиком в любимый бар Орочимару, хозяином которого он сам и являлся.
Как только я переступил порог заведения, на меня сразу же устремились пожирающие взгляды посетительниц и ненавистные — их спутников... что не удивительно, ведь перед ними предстал великий Джирая во всей своей красе! В баре витала атмосфера запоя — еще бы, кто станет приходить в бар белым днем?..
Вдруг на горизонте мелькнули обворожительной длинны стройные ножки, и я, напрочь забыв о цели своего визита, поспешил последовать вслед за ними. Подойдя ближе, я разглядел, что юная обольстительница — скорее обольститель, и незамедлительно ретировался в сторону барной стойки. «Джирая, ты теряешь сноровку! Еще вчера ты бы мог закрытыми глазами отличить цыпочку от курицы, а сегодня уже не способен разглядеть в бабе трансвестита!» — ругал себя я. — «Ну же, какое твое оправдание? Ты стареешь, Джирая!» — продолжал мучить меня внутренний голос.
Выпив несколько рюмок рисовой водки, чтобы отойти от шока, я начал искать оправдания случившемуся. «Точно-точно, это похищение Орочимару сказалось! Если бы не это, я бы никогда не повелся на мужские ноги!» — мысленно поспешил утешить себя я, и от этого действительно стало полегче.
«Черт, Орочимару!» — вспомнил я, наконец, о друге. Слегка пошатываясь, я направился в сторону кабинета Орочимару. Без препятствий попав в него, я начал обыскивать небольшую комнатку вдоль и поперек, разбрасывая и раскидывая все имеющееся в ней. Перерыв весь кабинет, я в изнеможении опустился в кресло Орочимару и только тогда заметил на его рабочем столе записку с вырезанными из какого-то журнала и склеенными между собой цветными иероглифами.
— Твой друг у нас. Если хочешь увидеть его живым, то собери к вечеру миллион долларов и привези деньги ровно в двенадцать ночи к клубу «Черная роза», иначе он умрет, — вслух прочел я послание.
«Миллион долларов?! Да откуда?», — запаниковало мое второе «жабье Я». — «Да, и за кого?!» — подхватил очередной внутренний голос.
Нет, Орочимару хоть и был порой невыносим, почти всегда придирчив, вечно бесполезен, никогда не убирал за своей собакой, шумел по утрам и, мало того, что отвратительно, так еще и редко готовил, плюс ко всему, он был еще и хреновым другом, жил за мой счет на протяжении десяти лет, но... Да, причин его спасать не было...
С наводящей мыслью в голове, гласящей: «Джирая, будь мужиком, спаси друга», я покинул заведение через черный ход.
В слегка нетрезвом виде я сел за руль своего железного коня и отправился в ближайший супермаркет. Купив на последние деньги бутылку дорогущего коньяка, я, распечатав ее еще в супермаркете, решил помянуть дорогого друга. Конечно, я хотел спасти Орочимару, но, в конце концов, нужно смотреть на вещи глазами реалиста: я, каким бы великим и гениальным не был, не сумею собрать такую сумму за остаток дня.
Выйдя из магазина, я направился к своей машине, припаркованной на стоянке близ супермаркета. C трудом передвигая ноги и с не меньшим трудом шевеля мозгами, мне удалось найти свою «ласточку» среди десятка точно таких же машин: то ли в моих глазах не по-детски двоилось, то ли весь город просто сошел с ума, желая во всем подражать великому Джирае...
Медленно и основательно проморгавшись, мне пришлось поверить своим глазам: колеса моей машины были пробиты.
— Не-е-е-ет! — мой истеричный крик заглушил даже сработавшую сигнализацию машины, припаркованной неподалеку. Все вокруг с недоумением смотрели на меня, еще бы, ведь перед ними предстал великий Джирая в минуту своей слабости.
«Сначала Орочимару, теперь машина... Жизнь ужасна», — на пьяных глазах навернулись слезы.
— Не-е-ет! — снова закричал я, в отчаянье осев на колени. — Никто не сломит великого Джираю! — продолжал я кричать на всю стоянку. — Вы не знаете, с кем связались! Вот Вы, девушка... — хотел было я обратиться к стоящей неподалеку молодой особе, но вмиг замолк, узнав в ней того самого трансвестита из бара.
«Это заговор!» — мелькнула в голове нечаянная мысль. — «Нужно убираться от суда подальше», — решил я, и, резко сорвавшись с места, бросился бежать, забыв о своей машине.
То и дело оборачиваясь назад, я мчался по узким улочкам многочисленных дворов, поглощенный своей паранойей. Наконец, остановившись в тупике одного из дворов, я, прижавшись спиной к обшарпанной стенке, попытался отдышаться и собраться с силами. Вдруг из-за поворота выскочил мой преследователь, то и дело неуклюже спотыкаясь на высоченной платформе своих безвкусных туфель. Увидев меня, он притормозил и стал медленно и коварно надвигаться в мою сторону, разминая костяшки своих ухоженных пальцев...
— Предупреждаю тебя, ко мне лучше не подходить! — угрожающе прорычал я, вставая в импровизированную боевую стойку. Но, видимо, мой грозный вид подействовал на противника не так, как я рассчитывал: вместо того, чтобы развернуться и убежать, разодетое нечто, усмехнувшись, продолжило на меня надвигаться. Я подозревал, конечно, что неотразим, но насиловать меня до этой минуты еще ни один маньяк не решался.
— Я вооружен, в конце концов! — закричал я, размахивая перед носом трансвестита полупустой стеклянной бутылкой из-под коньяка.
Вдруг из-за поворота выехал и резко затормозил прямо перед нами затонированный бус. Из него выскочили два здоровых амбала, и, пока я пытался предугадать их действия, подлый трансвеститешка ударил меня по голове чем-то на редкость тяжелым. Последним, что я успел осознать, теряя сознание, было то, как амбалы, подхватив мое падающее тело, затащили меня в машину и куда-то повезли...
— Цу-цунадэчка... — промямлил я сквозь сон, еще толком не придя в себя.
— Эй, кончай слюнявить салон! — грозный голос, прозвучавший над левым ухом, окончательно отрезвил меня.
Резко подскочив, я треснулся и без того раскалывающейся головой о крышу автомобиля и в порыве невыносимой боли громко застонал. Но не успел я отойти от удара, осмотреться вокруг и хотя бы попытаться совершить расправу над похитителями, как меня нагло вышвырнули из салона буса прямо на тротуар. Как только я почувствовал под собой асфальтную плитку, бус, резко развернувшись, исчез в потоке машин.
— Давайте-давайте! Убегайте, бойтесь великого Джираю в гневе! — прокричал я вслед, махая расцарапанным после падения кулаком.
Поднявшись с асфальта и оттряхнув помятый костюм, я посчитал нелишним осмотреться вокруг. На дворе была уже ночь, и, как оказалось, меня выкинули прямо перед парадным входом в ночной клуб «Черная роза». Однако, странное совпадение.
«Орочимару, возможно, еще жив», — мелькнула в голове обнадеживающая мысль, и я, не задумываясь, переступил порог ночного клуба, благополучно минуя двух охранников, стоявших у самого входа. Внутри заведения меня встретила громкая музыка, яркие вспышки света и много девичьих ног. Бывая тут время от времени, и уже успевши ознакомиться со здешними расценками, для меня было очевидным, что сегодня мне не светят не то что ноги, но и даже стакан воды я вряд ли смогу себе здесь позволить. Тем не менее, проталкиваясь сквозь дергающуюся под ритм музыки толпу, я направился прямо к барной стойке.
— Как обычно, Джирая-сама? — задорно улыбнувшись, спросил меня бармен, как только я присел за барную стойку.
— Нет-нет, сегодня я... сегодня я не пью, — поспешил ответить я. — Лучше скажи мне, сколько времени сейчас? — силился я перекричать шум вокруг.
— Почти двенадцать ночи, Джирая-сама. Веселье только сейчас начнется! — подмигнув мне, он поспешил обслужить подошедшую к барной стойке женщину.
— А ты Орочимару не видел? — спросил я с надеждой, как только бармен закончил смешивать напитки.
— Видел. Он сегодня весь вечер здесь суетился, как сам не свой...
Дальше я не стал слушать. Пытаясь не думать о похмелке, я начал активно озираться по сторонам, намереваясь отыскать в толпе знакомую макушку, но никого, даже отдаленно похожего на Орочимару, не обнаружил.
— Итак, внимание! — музыка остановилась, и на сцену клуба вышел ведущий. — Сегодня, господа, далеко не обычный день! Сегодня, я бы даже сказал, великий день, — продолжал бросаться пафосными фразами он. — Сегодня вы все были сюда приглашены по случаю юбилея Орочимару-сама!!! — закончил ведущий свою речь. Как только последняя фраза была досказана, публика взревела в восторженных аплодисментах и со всех сторон послышались свисты и вопли. Музыка снова заиграла, и люди продолжили веселиться.
«Что?! Юбилей Орочимару?!» — туго соображал я. — «Да что здесь вообще происходит?!»
— Ну, как тебе вечеринка? — послышался рядом знакомый голос. По правую сторону от меня на соседнем стуле у барной стойки сидел Орочимару собственной персоной. — Да, и сделай лицо попроще, — рассмеялся он.
— Тебя же похитили! Какой, к чертовой матери, юбилей?! — эмоции переполняли меня через край. — Что тут вообще творится?! Ты хоть знаешь, что мне за сегодняшний день пришлось пережить?!
— Хм... Я правильно понимаю, что ты пришел без подарка? — покосившись в мою сторону, самодовольно произнес он.
— Знаешь... — слегка помедлив, поспешил договорить я. — Твой кризис среднего возраста слегка затянулся...
— Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными, — смеясь, заверил он меня в ответ. — Тому, кто совершенен, место в музее...
|
